В русской поэзии есть много таких простых, душу проникающих стихов. В них действительно "Дышет благодатная, святая сила". Наша сила. Твоя, мой дорогой Отец, ибо ты мне ее передал, и твоя, мой товарищ, ибо мы с тобой россияне, и твоя, мой друг, ибо она наш общий знаменатель, и твоя, мой знакомый эмигрант, и твоя, весь мой великий русский народ, любовь к которому мне передала москвичка Мать.

В этой силе есть дух непримиримости ко всему злому, несправедливому, ко всему лживому. О нашей непримиримости будут знать века и будут помнить поколения. Она перейдет к нашим детям, к их детям, и так до Светлого Воскресения нашей Отчизны, которую мы все любим "любовью странною".

О том, как, кланяясь русской земле в последний раз, уходили Белые из Новороссийска, из Крыма, как воевали мальчишки гимназисты, как гибли подростки кадеты, как падали под пулями нерусских комиссаров ижевские рабочие, как уходили в партизаны антоновские крестьяне, как до последнего отбивались увидевшие правду кронштадтские матросы, как уходили в страшный Ледяной Поход верные сыны Дона и Кубани с горсточкой верных России офицеров, знают сегодня все, кто хоть немного образован и в ком осталась жить непокоренная Россия.

О той Непримиримости, которая живет вечным огнем в душе каждого россиянина, кому дорога Русь, о той непримиримости будут знать века. Она порождена несгораемой любовью, она, как идея, мысль, дух, витает в сознании, требует непрерывного отчета в наших действиях. Ни одна нация не имеет такой непримиримости и не обладает такой совестью. Это молитва о Господе, слезы, отчаяние, это конечная вера в непостижимый Промысел Божий. Это вера великого народа, его непримиримость со злом. Единственная страна в мире, где... по словам Тютчева…

О том, как терзали горячее тело России стервятники в кожаных курточках, угрюмые, проклятые всеми исчадия ада, о том, как умирали лучшие сыновья и дочери нашей Родины от взбунтовавшейся черни, о том, как дым пожарищ затмил русское солнце, как потоки крови обагряли необъятные русские поля и реки, как смрад гниющих тел заменил благоухание ладана, мы всегда будем помнить и не забудем вовеки.

От разрушенных, превращенных в безбожные музеи храмов, от сожженных святых икон, от затоптанных могил наших дедов, от растраченных ценностей и святынь нашей Нации, от хамом заплеванного Лика Страдалицы Руси до сегодняшнего дня тянется нить нашей непримиримости ко всему безбожному, к бесчеловечному злу засевшего в стенах священного Кремля. О нашей непримиримости будут знать все, в ком есть искра человечности, в ком заложен Богом дух разума, отличающий зло от Добра.

О том, как шли в Россию жертвенные юноши, как горела за рубежом русская свеча, как подымался ладан молитв в наших храмах за всех убиенных, умученных, погибших в страшное русское лихолетие, за всех, чьи имена Ты, Господи, веси, как развевался наш трехцветный русский флаг во всех уголках рассеяния - подтверждает наша непримиримость.

Это она потекла многомиллионным потоком беженцев во вражий стан от своих "освободителей", это она, наша непримиримость, открыла уцелевшие храмы в России во время войны, она надела императорские, царские погоны на солдатские и офицерские плечи, это она напомнила там, в России, во время Великой Отечественной Войны, что эти чудные буквы "Р О С С И Я" выжжены белым железом патриотизма во всех российских сердцах на веки вечные.

Такой непримиримости не знал еще свет. Не видали люди от начала века. Не было подобной в истории человечества. Как несовместим Свет с Тьмой, так несовместима Россия с коммунизмом. Так не может и наша непримиримость воспринять начала безбожия, лжи и насилия.

О той непримиримости, которая существует у нас на Родине, запад не желает знать. Но мы знаем, что там, в ореоле мученической славы, мерцает огонек непримиримости ко всему, что наносное, чуждое и не народное. И там живет великий российский дух патриотизма, находящий свое национальное сознание в ярко засвидетельствованной форме непримиримости к антинародной власти. И там есть внутренняя эмиграция, там есть свои формы протеста, и гам есть люди, любящие Россию и не признающие коммунизма. И их полувековая непримиримость сливается с нашей в эту страшную годовщину ноября.

Но ноябрь не вечен. Будет и зима, будет и весна, а с нею и наша Пасха. И этому залог наша непримиримость. Вся наша история полна подвигами, примерами величия духа России. Игумен Афанасий в статье "Святая Русь" писал: "Не твоими ли несчетными лампадами у чудотворных икон написана вся история страстотерпчесгва земли Русской?! Не твоею ли кровью запечатлена твоя вера в бранных подвигах против неверных? Кто же не преклонится перед этими святынями народного подвига? Кто из чад его не освятится сам от соприкосновения с Духом Руси Святой? И как устоят и не сгинут темные силы, посягающие ныне на сии вековые святыни?..

Неужто мы позабудем все нам дорогое, все, во имя чего жили и трудились наши предки, неужто отвернемся от всего, что давало нам силу и веру в тяжелые годины эмигрантского изгнания, неужели наши отцы и матери не смогли или не сумели передать нам всю свою великую, чистую любовь к России? Нет, тысячу раз нет! Пусть наша непримиримость будет свидетельством того, что приходившие поздно с работ,

уставшие, лишенные Родины, изгнанные правды ради, наши родители смогли, волею Божией, передать нам Дух Руси Святой. И это наша непримиримость. Это сыновья вера в свою Отчизну, в мою, мой далекий соотечественник в союзе, и в твою, теперь советскую Россию. И если, думая о ней, и наворачиваются поневоле слезы на глаза, то стыда в этом нет, это чистые слезы любви, чувство нашей непримиримости, о которой будут говорить и писать много лет спустя в Свободной и Великой России.

Пусть же особенно торжественно звучат панихидные песнопения во всех русских храмах, и пусть наша непримиримость звенит неумолкаемым перезвоном горячих российских сердец здесь за рубежом и там, в подъяремной России.

Георгий М.Моисеев.